Обложка: © Свердловский областной краеведческий музей им. О.Е. Клера
«Я был уже наслышан о творчестве Эрнста Неизвестного, когда мне удалось побывать на выставке 30-летия МОСХА. Несмотря на недавний скандал при посещении Манежа партийными боссами в декабре 1962 года, выставку не закрыли (удивительно для нравов той эпохи!), и значительное время на неё можно было попасть. Я был в то время студентом-градостроителем Уральского политехнического. Вместе со своим другом оказался в Москве и, конечно, быстрее (успеть бы!) — на выставку. Тогда я и увидел небольшие по размеру бронзовые скульптуры: «Раненый», «Отбой» и другие. Они не были похожи на тот стандарт социалистического реализма, который властвовал не только в скульптуре. Эксперимент, а главное – наполненность глубоким смыслом, доходящим до символа.
Тут же я столкнулся в споре с неким высоким, седовласым человеком, который возмущался, тыча пальцем: «Это издевательство над человеком! Как может солдат быть живым, если у него в теле огромная дыра?». Пришлось поучить зрителя: что такое условность в искусстве, что означает каждая из выставленных работ, как понимать современное, нестандартное искусство. Собралась толпа. Мой друг тянет меня за локоток: «Володя, осторожней, здесь полно «товарищей» в штатском».
Через много лет, при встрече с Эрнстом в Доме кино, я припомнил о споре со зрителями и показал мои любительские карточки. «О, какие у вас давшие снимки, — удивился Эрнст Иосифович, — ставя автограф». Мне хотелось узнать его мнение о творчестве Эрьзи, о котором я писал книгу, но не удалось: вокруг было много желающих пообщаться со знаменитостью.
Конечно, хотелось бы видеть работы Мастера на его родине, в Екатеринбурге! Замечательная работа «Орфей» стала известна всему миру, в частности, из-за того, что вручается как приз на конкурсе ТЭФИ. Очень выразительная вещь, символизирующая страсть, порыв, самоотдачу во имя высшей цели. Увеличив «Орфея» до необходимых размеров, можно было бы поставить на Театральной (Октябрьской?) площади в пространстве Здания Правительства и Драматического театра с аллейным выходом к Городскому пруду. Стоит подумать об установке еще одной (другой) скульптуры в газоне перед фасадом Музея.
Дадут ли согласие наследники Эрнста Иосифовича? Выделит ли средства Администрация города?
Наибольшее впечатление на меня производили разные работы, по мере знакомства и освоения творчества Мастера. В самом начале, я уже сказал об этом, трагический «Раненый» и «Отбой» (срываемая маска и огромный глаз прочитывались не только как отбой при удушливой газовой атаке). В Музее я впервые увидел замечательную по замыслу и воплощению работу «Проходящий сквозь стену», отражающую устремления поколения шестидесятников. Но вот я познакомился с проектом «Древа Жизни» и думаю, что это и есть главная работа Неизвестного, увы, не реализованная в полноте своего замысла. Также как остались в замыслах и работы двух других ваятелей, которые разворачивались на Урале. Имею в виду многофигурную «Свободу» и композицию из скалы Степана Эрьзи, а также «Памятник страданиям человечества» Ивана Шадра (подземная галерея, с широким применением синтеза искусств).
Однако, размышляя сегодня над этими заметками, понял, что самое огромное впечатление произвел на меня сам Эрнст Неизвестный, как художник, как Творец, как личность, как пример для всех творческих работников, с его девизом: СОСТОЯТЬСЯ. Через тернии – к звездам!
Деятелей искусства и литературы принято называть по месту рождения и творческой деятельности: великий русский поэт Пушкин, великий итальянец Данте, выдающийся французский скульптор Роден… Но так уж в России и в СССР сложилась судьба ряда больших талантов, которые пострадали от тоталитарного режима или своим творчеством призывали к справедливости, свободе, милосердию, что рука не поднимается назвать их «советскими». Булгаков, Платонов, Мандельштам, Солженицын, Лимонов…
«Гражданин Мира»… Есть ли примеры такого титула? Интересно, что бы сказал по этому поводу наш герой?
Э. И. Неизвестный родился в СССР в семье советских служащих, учился в советской школе, занимался в студии Дворца пионеров, разворачивал свой талант в Москве, воевал, шёл к Победе как офицер Советской армии… И, даже, не секрет, изваял композицию «Свердлов знакомит Ленина со Сталиным». А позднее стал автором надгробного памятника Н. С. Хрущеву, Первому секретарю КПСС. Чем не «советский» скульптор? Так и жили. Однако! Э. И. Неизвестный не только большой художник; он – Мыслитель. Зная о тупости партийной бюрократической машины, репрессиях, насилии, жесточайшей цензуре, испытав притеснения на себе, он становится одним из лидеров идеи шестидесятничества о переустройстве общественной системы. Даже приняв заказ на выполнение памятника Хрущеву, он показывает не только и не столько самого Хрущева, сколько противоречия эпохи, используя в композиции столкновение белого и черного мрамора. И чего было больше в прожитые годы, черного или белого? Споры не унимаются до сих пор.
Так можно ли назвать его «советским», понимая под этим термином не только место, но и идеологию? Зная отношение Эрнста Иосифовича к «Софье Власьевне», а её — к нему… Поставим многоточие.
Эрнст Неизвестный был и остается выдающимся скульптором ХХ века. И — всё. Остальное — в его биографии.
Популярность Эрнста Неизвестного в Столице Урала достаточно велика. И в этом большая заслуга Музея Эрнста Неизвестного. Музей стал не только экспозицией произведений, но и Центром общения интеллигенции города, проведения конференций, памятных мероприятий, посвященных не только Эрнсту, но и другим деятелям культуры, близких по мировоззрению к философии и творчеству к Э. И. Неизвестного.
Уверен, если спросить первого встречного, кого бы он назвал самым известным скульптором, жившим в городе, прохожий (если тот грамотен и маломальски интересуется искусством) тут же, не задумываясь, назовёт Неизвестного.
Установлена мемориальная доска на доме, где жил будущий скульптор и его родители; выпущена книга в серии «Жизнь замечательных уральцев»(автор Ю. К. Матафонова), изданы научные труды конференций.
Кстати, необходимо (если это ещё не сделано) отреставрировать памятник писателю Ликстанову (работы Э. И. Неизвестного) на Ивановском кладбище.
Конечно, хотелось бы большего. Давно вынашиваю идею установить памятные доски Эрьзе, Шадру и Неизвестному на ограде Аграрного вуза, где прежде размещалась Уральская художественно-промышленная школа и Художественное училище (есть первый эскизный проект).
И ещё, наши города не балуют своих жителей серьёзными скульптурами, достойными внимания, изучения, органично входящим в культурно-архитектурное пространство города. Прежние памятники, даже вполне качественные, были продуктом идеологии. Лишь относительно недавно возникший памятник Пушкину (ск. Геворкян), да два бюста писателям на Плотинке – Бажов (50-е годы, ск. Манизер) и Мамин-Сибиряк (ск. Антонов), облагородили гуманитарным аспектом центр города.
Эрнст Неизвестный, уверен, предстанет на площадях и скверах Екатеринбурга. На это только нужна, как говорится, политическая воля и должное внимание к культуре.
У нас в городе жили и живут немало талантливых скульпторов. Знает ли о них широкий зритель? Увы!… Встречаясь со скульптором Андреем Антоновым, мы не раз разговаривали, мечтали о целесообразности создания в городе Парка скульптуры, где бы на газоне, в живописном ландшафте были представлены наиболее значительные скульптуры наших, уральских мастеров. Может быть, и подаренные художниками других стран (на протяжении двух лет в селе Мраморском успешно трудятся японские мастера). Речь идет именно о серьезных, творчески одухотворенных произведениях, а не о той «массовке», развлекательно-парковой скульптуре (пусть будет и она, но здесь– о другом).
Предстоящий юбилей Столицы Урала, не достаточный ли повод для реализации этой идеи!»
